Родион Щедрин первым из русских композиторов обратился к незавершённой поэме Николая Гоголя, называя её своей любимой книгой. «“Мёртвые души” – поэма о русском народе, признание в любви к нему, вера в его мудрость и добросердечие. Мне хотелось средствами музыки прочитать поющую прозу Гоголя, музыкой очертить национальный характер, музыкой же подчеркнуть бесконечную выразительность, живость и гибкость родного нашего языка», – отмечал композитор.

Пронизанная музыкой поэма Гоголя зазвучала в опере Щедрина в характеристичных и ёмких вокальных образах, в запоминающихся и узнаваемых оркестровых тембрах. Особенно трудная для исполнения, партитура содержит 32 сольные партии и два хора, один из которых заменяет партии скрипок в оркестре.

Главная коллизия оперы – в противопоставлении жестокого мира торговцев миру народного бытия, исполненному душевной простоты и поэзии. В звуках подлинной песни «Не белы снеги» – широкой и берущей за душу мелодии – слышится вера в живую народную душу, в неиссякаемость её творческой силы.

Как отмечает Ксения Шостакович, восстановление спектакля происходило буквально «по крупицам»:

«От «Мёртвых душ» Покровского сохранилось пятьдесят минут видеозаписи – это всего четыре сцены из девятнадцати. Поэтому пришлось восстанавливать спектакль по крупицам… Собрать образ спектакля помогли и сохранившиеся фотографии. Практически к каждой сцене мы имеем документальное свидетельство, а дальше включается фантазия – моя, художников, хореографов… Так, в финале третьего акта – сложной массовой сцене «Толки в городе» – можно буквально по двум фотографиям угадать мизансцены, и базируясь на них, словно на центре паутины, мы начинаем плести кружево и его обрамлять. Получается фотоцентрическая композиция, вдохновлённая Покровским».